«Невыносимая легкость бытия» Милана Кундеры странный, я бы даже сказал, невыносимый в своей странности роман. Фоном для основных событий стала Чехословакия конца 1960-х годов – время вторжения СССР. Автор начинает роман с рассуждения о легкости и тяжести бытия: он обращается к идеям Парменида («лёгкость – позитивна, тяжесть – негативна»), Ницше («вечное возвращение есть самое тяжкое бремя»), чтобы утвердить мысль, что наша жизнь, мимолетная и случайная, легка. Но эта легкость тяжела тем, что теряется смысл жизни, потому что на фоне большой истории ты мимолетен, потому что не можешь прожить дважды и набросать черновой вариант жизни: ошибки не исправятся, ты не узнаешь, как лучше поступить, ведь любой поступок одинаково тяжел своей легкостью: его легко совершить, но тяжело принять эту легкость. Даже любовь, которую многие воспринимают как необходимость, как нечто должное, случайна, построена на нелепостях и совпадениях. Приятнее думать, что это предопределение свело людей, идеально подходящих, но ведь жизнь могла пройти тысячу раз иначе, с другими людьми и при иных обстоятельствах. Данный мотив в романе обретает некоторую музыкальность через повторение немецкой пословицы einmal ist keinmal (“единожды – значит никогда”). Любые события в свете этой фразы возвращают нас к необходимости понять ту самую легкость, которая невыносима. При этом создается двоякое чувство: автор слишком часто разрывает полотно текста, высовывается и начинает занудно твердить одно и тоже — вдруг мы не поняли. На тридцать пятый раз хочется сказать, что мы поняли, но повторения от этого не прекратятся.
Один из главных героев, Томаш, после неудачной женитьбы, становится убеждённым холостяком и одиночкой, но неожиданно для себя влюбляется в провинциальную официантку Терезу. После первой встречи она приехала к Томашу в Прагу и бесцеремонно разрушила его холостяцкий мир. Томаш стал ее шансом на новую жизнь, избавлением от тирании матери. Но жизнь и отношения героев не особо важны: они просто выразители идей автора: Кундера не показывает, а пересказывает их мысли и действия, крутит ими, как захочет. Судьба других персонажей романа так же схематична и идейно ангажирована под “единожды – значит никогда”.
Кундера хочет быть всеведущим Толстым, богом вне текста, но получается у него не очень естественно: рассуждения в книге почти всегда беспощадно разрушают полотно текста; персонажи – шаблоны для выражения авторских мыслей, машины, которых Кундера ненадолго завел, чтобы выкинуть, когда наиграется. С таким подходом нужно было написать статью по философии, а не создавать художественный роман персонажами-марионетками.
Иван Виселев
Октябрь, 2019