Екатерина Паршина
Рассказ «Розовый клевер» входит в цикл автобиографичных рассказов «Последние мгновения печали» (1979), хотя структурой рассказа и его языковым обрамлением Грабал достигает той степени упрощения, поэтизации, при которой прямое соотношение событий жизни автора с содержанием текста является бессмысленным. Однако сам термин «автобиографический» во многом объясняет некоторые особенности формы рассказа.
В «Розовом клевере» дано описание повседневной жизни мальчика-служки при церкви. Центральным становится образ настоятеля Спурного. Сначала слышим его тихий голос, рассказывающий о святом Павле, а потом резкий удар головой об парту и кровь из носа – настоятель дает подзатыльник кому-то из мальчиков в классе. Но ничего не происходит, священник идет дальше, плывет в своем нежном голосе и тексте священного писания. Снова десница обрушивается на чью-то голову и опять – ничего не происходит.
Лирический герой (именно лирический, потому что имеются основания отнести данный рассказ к поэзии) уверовал в то, что пока все носят «сорочки от Милана Гендриха, улица Палацкого», ни с кем ничего не случится. Из давно рассказанной настоятелем истории он вынес, что эти сорочки счастливые. Фраза: «потому что на нем была сорочка от Милана Гендриха, улица Палацкого» – сквозной лейтмотив всего рассказа. Эти слова повторяются, как заклинание, утешая и героя, и читателя. Любое событие в рассказе завершается этим заклинанием. Таким образом, ни одно событие на самом деле событием и не является, потому что они все «носят сорочки от Милана Гендриха, улица Палацкого, а значит с ними ничего не случится».
Жизнь, описанная в рассказе, похожа на бесконечный сон, в котором все спящие одеты в «сорочки от Милана Гендриха» и, что бы в этом сне ни случилось, наяву не случится ничего. Это можно было бы объяснить наивной картиной мира мальчика-служки, который безропотно верует в то, чему его учат, да и во все, за что зацепится его неокрепший ум. Он «знает» и повторяет, как мантру, что ни с кем ничего не случится. Язык рассказа полон и других повторов. Текст плавный, кружащий, стежок за стежком создающий гобелен из воспоминаний: летних, светлых, душных.
Почему именно розовый клевер вынесен в название? В обрамлении розового клевера мальчик, лирический герой, видит настоятеля, склонившегося над молодой девушкой, заглядывает в мир за пределами текста священного писания, о котором ему ничего неизвестно. Но этот мир забросан цветами розового клевера, едва из-за них показывается, едва обозначен. И опять, с настоятелем «ничего не случится, потому что свою белую сорочку он купил у Милана Гендриха, улица Палацкого, 156». Таким образом, розовый клевер – это далекое, недоступное, еще предстоящее. Причина ирреальности всего происходящего может объясняться именно автобиографичностью текста, как ни парадоксально. Спустя большой пласт времени и расстояния все воспоминания о детстве сглаживаются, любые острые углы превращаются в равнины, все оказывается присыпано розовым клевером – и это то, что мы наблюдаем в данном рассказе, потому что, очевидно, автор давно уже не мальчик-служка, от лица которого мы воспринимаем происходящее. Как-то очень верно это передает ощущение от детских воспоминаний – они в большинстве своем именно такие: неструктурированные, текучие, едва отличимые ото сна.
Рассказ «Розовый клевер» по степени плотности, условности, темпу повествования – практически стихотворение в прозе, язык его филигранно сшивает сменяющие друг друга образы, которые изящно складываются в картину отдаленных туманных детских воспоминаний. Текст, увлекая за собой, убаюкивает, греет летним солнцем. И начинаешь верить, что ничего плохого не случится, как будто у тебя есть сорочка от Милана Гендриха, улица Палацкого, 156.
Январь, 2022