Татьяна Гончарова
“Я думаю, что в начале своего писательского пути я сочинял исключительно вторичную литературу. На втором этапе («Солярис», «Непобедимый») я достиг границ пространства, которое в общем-то было уже исследовано”, – так судил сам Станислав Лем о своем творчестве. И если о его ранних произведениях могут быть разные мнения, то «Солярис» — это шедевр, всеми признанный, и, возможно, непревзойденный.
Станислав Лем был одним из тех писателей, которые определили лицо фантастики ХХ века, а возможно, и фантастики как жанра в целом, — в немалой степени благодаря «Солярису». Спустя 60 лет эта книга остается актуальной и интересной, хотя за этот период и научно-технический прогресс, и сам жанр проделали огромный путь. «Солярису» удалось занять в жанре фантастики уникальное место — покорить вершину, куда, возможно, после Лема никто не сумел добраться. На мой взгляд, это — непревзойденное описание контакта человеческого разума с инопланетным. Фантастика, занятая этой проблемой, обширна, но никто, кроме С. Лема, не сумел представить в роли визави человечества подлинно нечеловеческое существо.
Действие романа происходит в далёком будущем в космосе. В центре повествования находится исследовательская станция «Солярис», изучающая загадочную одноименную планету.
Платнета Солярис — главный герой романа. К сожалению, авторы всех экранизаций романа не приняли этого и попытались сделать главными героями персонажей-людей. Это привело к тому, что ни одна из этих экранизаций не дает ни малейшего представления о шедевре С.Лема. Солярис в них низведен до места действия, до фона или до фантастического существа, несущего важную сюжетообразующую функцию, но не более.
Роман начинается с того, что на станцию прибывает герой, от имени которого ведется рассказ, Крис Кевин, психолог. Солярис на этот момент — планета, открытая почти полтора века назад, а соляристика — обширная область междисциплинарных знаний. Мы сможем познакомиться с нею в пространном ретроспективном ревью, когда Кевин, натолкнувшись на странное поведение обитателей станции, коротает время, пролистывая справочник по соляристике. Несмотря на весь накопленный материал, соляристика находится в упадке, а станция, на которую прибыл Крис, возможно, скоро будет закрыта. Причина в том, что ученые зашли в тупик, пытаясь интерпретировать результаты своих исследований. Тема по принципиальной познаваемости мира, разница между наукой, познанием и пониманием — это один из фундаментальных вопросов, затрагиваемых в романе.
В фантастическом жанре романа находится много места для элементов детектива, и это делает текст невероятно захватывающим. Вместе с Крисом читатель должен раскрутить несколько клубков загадок — что произошло на станции до приезда Криса? чем заняты ее обитатели? что привело самого Криса на Солярис? что станет со станцией и с исследованиями Соляриса? И даже ретроспективный обзор соляристики, данный в сухом псевдонаучном стиле, содержит ребус в виде мучающий читателя загадки — что произошло с пилотом Бертоном в загадочном инциденте, на расследование которого специалисты по соляристике безуспешно потратили столько сил? Прелесть текста С. Лема заключается в том, что читатель получит на эти вопросы ответы — и в то же время не получит их.
Принято считать, что океан Соляриса разумен. Однако, говорить так — означает безнадежно упростить и сильно исказить невероятный образ, созданный С.Лемом. Сам автор говорил о своем герое так: «Нельзя о нём сказать, что является океаном мыслящим или немыслящим, наверняка однако является созданием активным, имеющим какой-то умысел, предпринимает какие-то волевые действия, умеет делать что-то, что не имеет ничего общего со всей сферой людских начинаний».
Однако, на момент событий романа, большинство героев, как и соляристика, придерживаются гипотезы о том, что океан разумен. Эта гипотеза остается гипотезой потому, что не удается установить контакт с океаном, что и является одной из причин, по которой соляристика зашла в тупик, и многие считают дальнейшие труды, да и саму станцию, нецелесообразными.
Точно также нельзя с точностью утверждать, что океан живой.
Океан – это феномен. И С.Лем показывает всю парадоксальность взаимодействия с этим феноменом средствами науки. Фактически, все события на станции — это развернутая иллюстрация этого взаимодействия.
Очень скоро Крис узнает, что произошло с обитателями станции, потому что это самое приключается и с ним. К ученым приходят «гости». Они имеют вид людей, но их тела состоят из нейтринных структур, и этот факт ученые очень быстро и обнаруживают. Фактически, «гости» представляют собой имитацию человеческих организмов, а точнее, точную копию живого человека, с которым у того, к кому «гость» пришел, связаны сильные эмоциональные переживания. Впрочем, «гость» может иммитировать не конкретного человека, а являться воплощением каких-то потайных мыслей своего «хозяина».
Ученым удается оперативно разобраться с закономерностями, которые руководят поведением «гостей». Оказывается, что человеческая наука обладает превосходным прикладным аппаратом, позволяющим исследовать их как физическое явление и даже управлять ими. Именно это ученые и делают. Они успешно избавляются от «гостей», вычислив, какое излучение может парализовать их появление, и подвергают океан этому облучению. «Гости» исчезают.
Гораздо более посредственны успехи героев в понимании феномена, с которым они столкнулись. Путем теоретических размышлений они пришли к выводу, что «гости» являются порождением океана. Затем они экспериментально подтвердили гипотезу, подвергнув океан воздействию и достигнув при этом цели, которую сформулировали, основываясь на своей теории. Формально перед нами акт успешного научного познания, возможный благодаря достигнутому уровню развития науки. Однако суть происходящего состоит в том, что герои и представления не имеют, как понимать происходящее. Более того, свое непонимание они переживают как величайшую трагедию. Их разум оказался так же бессилен перед тем, с чем они столкнулись, как и их мораль. Они повисли в вакууме, где не имеют никаких ориентиров для интерпретации не только происходящего, но даже и своих собственных поступков.
Читатель видит происходящее глазами Криса, и это практически единственный персонаж, с которым мы знакомы. Феномен «гостей» нам показан на его «гостье» — Хари, жене, покончившей жизнь самоубийством после ссоры с ним за десять лет до событий романа. Именно через Криса мы видим переживания человека, столкнувшегося с непознаваемым, и именно его «гостья» сумела осознать себя, свою нечеловечность до такой степени, что практически очеловечилась. Это тоже исключительно важно для С.Лема, попытки определить, что представляет собой человек, где он начинается и где заканчивается, составляют огромный смысловой план в тексте.
Любовная линия Криса и Хари отличается сложностью благодаря тому, что Хари не является человеком. Она имитирует объект его любви и, возможно, постепенно превращается в него. Читателю самому предоставляется решить, кого или что любит Крис: фантом, имитирующий мертвую женщину, фантом, сумевший стать женщиной, свои воспоминания, свои иллюзии? Точно также нет и не может быть ясного ответа, каковы чувства «Хари» к Крису, существуют ли они вообще и если да, то в каком смысле.
Остальные герои, Гибарян, Снаут и Сарториус, остаются малоизвестными читателю, как и их «гости». С.Лем замечательно балансирует на грани между минимумом, что требуется читателю для вовлечения в текст, и огромным потенциалом смутно понятного, того, что читатель вынужден достраивать самостоятельно с помощью логики или воображения. Читатель не может отделаться от мысли, что эти герои существуют лишь на третьестепенных ролях, выполняя какую-то миссию в создании образа океана, и вероятнее всего, что эта мысль совершенно правильная.
Мало того, что океан — существо нечеловеческое, он — существо невообразимое и непостижимое для человеческого разума. Никто и ничего не может сказать о нем наверняка, кроме того, что он существует. С ним невозможна никакая коммуникация — только взаимодействие.
Однако эта мысль настолько нестерпима для героев книги, что до самого финала они пытаются укрыться от нее за каким-нибудь объяснением. Они упорно пытаются понять то, о чем не имеют информации, да и не могут получить такую информацию в принципе. Но они отказываются понять, что не понимают, и до последнего выдвигают гипотезы: океан экспериментирует? океан – это ребенок-Бог? Эта черта нашего, современного человеческого разума, его самость, его сила и слабость, или, лучше сказать, блеск и нищета, — одна из глубочайших мыслей, заложенных в романе.
Следует отметить, что в польском оригинале Солярис – существительное женского рода. Среди фанатов и исследователей романа есть те, кто придает этому большое значение и даже считают ключом к разгадке всего текста. По их мнению, в романе описано взаимное непонимание героев и Соляриса, и оно объясняется тем, что они не просто люди, а мужчины, а Солярис не просто инопланетный разум, но женщина. Однако такие теории нельзя считать ничем иным, кроме как спекуляциями, так как сам автор, говоря о Солярисе, употреблял нарицательные существительные мужского рода и, похоже, совсем не размышлял в данном направлении.
Язык С. Лема может представлять сложность для читателя. Он ориентирован на публику, увлеченную научно-техническим прогрессом (какой она была 60 лет назад), и потому может показаться излишне наукообразным. Количество точных наук, задействованных в сюжете, будет представлять сложность для тех, кто привык к фантастике, которая не перегружает читателя требованиями понимать физическую сторону описываемых явлений.
Контакт с инопланетной жизнью волновал фантастов всего ХХ века. Но мое глубочайшее впечатление от «Соляриса» состоит в том, что никому из них, кроме С. Лема, образ контакта с инопланетной жизнью не удался. Все фантасты, все их работы служат лишь иллюстрацией монолога Снаута из «Соляриса»: «Нам не нужно других миров. Нам нужно зеркало». Лишь С. Лему удалось представить самому и заставить нас представить мир, который не был бы нашим зеркалом. Мир, в котором у нас нет никаких подсказок и ориентиров. Мир, который принципиально непознаваем для нас, для нашей науки, независимо от уровня ее развития, — если только мы не осознаем это ограничение и не сумеем выйти за рамки того, что сейчас для нас является познанием. Где человечеству искать эти скрытые ресурсы — в философии ли, в религии — не знает ли С. Лем, ни его герои. Однако он замечательно ярко показывает, что такие поиски нам предстоят.
2024