Лариса Соколова
Цикл книг польского писателя Анджея Сапковского «Сага о ведьмаке» часто относят к так называемому славянскому фэнтези, однако с этим сложно согласиться. Славянское фэнтези — «Волкодав» Семёновой, книги Громыко и Черри — полностью основывается на славянской мифологии и славянском фольклоре, и в этом ощущается нарочитое противопоставление западно-европейскому фэнтези. В «Саге о ведьмаке» такого противопоставления славянского и европейского нет. Да, Сапковский использует славянский материал: в первой книге, сборнике рассказов «Последнее желание», можно найти некоторые мотивы сказок и даже народной песни, но в большей степени польский писатель работает с западным фольклором: здесь и «Золушка», и «Красавица и чудовище», и «Румпельштильцхен»... Мне кажется, многие игнорируют европейские источники в творчестве Сапковского и относят «Ведьмака» к славянскому фэнтази, потому что у него почти нет традиционных мотивов западного фэнтези. Действительно, у Сапковского мало от классики, вроде Толкина, но это вовсе не потому, что он работает исключительно со славянским материалом. Толкин основывался на мифах и легендах, тогда как Сапковский взял сказки, а это серьёзное различие: разные образы и мотивы, жанровые функции, восприятие читателей.
Другое важное отличие от классики фэнтези — постмодернизм Сапковского. Кажется, что он не воспринимает собственные произведения всерьез, хотя дело, конечно, не в этом. Он переосмысляет фольклорные мотивы, местами выворачивает их наизнанку, чтобы поверх уже существующих смыслов выстроить собственную идею. Что это за идея, как и зачем Сапковский это делает — рассмотрим на примере трёх рассказов из сборника «Последнее желание» (1990).
В основе двух из трёх этих рассказов («Ведьмак» и «Вопрос цены») лежит та или иная сказка целиком: сказочный сюжет изменён, но легко угадывается в общей канве повествования.
Особенно это заметно в первом рассказе под названием «Ведьмак» (1986), сюжет которого почти полностью соответствует польской народной сказке «Королевна-упырь». У короля рождается дочь, умирает, становится упырём, и в конце концов ее расколдовывают, превращая снова в живую девушку.
И в рассказе, и в сказке причиной рождения упыря становится неосторожное слово. В сказке: «...король с отчаяния воскликнул (чего никак нельзя было делать): «Пусть родит кого угодно, лишь бы родила!»» А персонаж Сапковского Острит говорит: «Поверь, я не произносил никаких заклятий... Только однажды, по злобе, сказал… На меня нашло, и я сказал… Так это я? Я?»
Ещё до появления упыря становится ясно, что с дочерью короля что-то не так: она рождается ненормально некрасивой. В сказке говорится: «...родилась она черной как уголь...». А в «Ведьмаке» Сапковского уродство принцессы подаётся с чёрным юмором: «Ну, там, одна повитуха выскочила в окно из башни и убилась насмерть, другая спятила и до сих пор не отошла. Потому-то я и думаю, что ребеночек, дитятко королевское, не из красавцев выдался».
Далее, упырь побежден, но не сразу: этому предшествовало несколько убийств. Вылезает из гроба чудовище в полночь, а забирается назад с рассветом — этот мотив традиционен для многих сюжетов европейских сказок, легенд, быличек, и Сапковский не отказывается от него. Чтобы превратить упыря в принцессу или королевну, спасителю и в сказке, и в рассказе нужно провести ночь в гробнице, а под конец даже лечь в ее гроб.
Хотя количество ночей, которое требуется для превращения упыря в девушку, отличается, отсылку к оригинальной сказке Сапковский делает и в этом. В «Королевне-упыре» солдат проводит в костеле три ночи. Геральт управляется за одну, но изначально говорит: «Во-первых, эту ночь надо пережить. Во-вторых, возможны отклонения от нормы. Например, не одну ночь, а три. Одну за другой».
Превращается в девушку упырь не мгновенно, а постепенно. В сказке королева белеет, начиная с лица, и солдат дожидается, пока она побелеет всем телом. В «Ведьмаке» ситуация похожа: Геральт видит, что у принцессы уже нормальные губы и зубы, она похожа на человека, но тут принцесса-упырь бьет его когтями по шее. После этого ногти становятся нормальными, и рёв превращается в плач «страдающей девочки».
Наконец, и в сказке, и в рассказе спаситель претендует на руку и сердце дочери короля. «Выхожу замуж за того, кто меня спас!» — говорит королевна, а среди персонажей «Ведьмака» ходят слухи, что в награду за спасение принцессы можно на ней жениться. Впрочем, Сапковский показывает читателю, что перед ним вовсе не сказка. Король говорит ведьмаку: «Надеюсь, ты не думаешь, что я выдам дочь за первого попавшегося проходимца?»
Различия сказки и рассказа Сапковского прежде всего жанровые: в рассказе Сапковского сказочная условность и традиционность порой заменена мотивировкой поступков, некоей психологической характеристикой героев, неоднозначностью финала. В рассказе принцесса получается некрасивая и с интеллектом маленького ребёнка. Меняется описание упыря: в конце ХХ века уже нельзя сделать чёрную кожу признаком нечистой силы, поэтому Сапковский добавляет ужасающих деталей. Усложняется сюжет: есть вероятность, что принцесса вновь станет упырём, и тогда её придётся убить. В сказке солдату дает советы старичок (волшебный помощник), и выживает спаситель королевны только благодаря божьей помощи: его защищают алтарь, молитва, чётки и тому подобное. Ведьмак сам прекрасно знает, что ему делать, и побеждает благодаря собственным умениям и силе.
Рассказ «Вопрос цены» (1990) основан на немецкой сказке «Ганс — мой ёжик», известной в обработке братьев Гримм. Однако здесь сюжет Сапковского уже не столь строго соответствует своему источнику. Главные герои «Вопроса цены» — не человек-ёж и даже не принцесса, на которой он женится, а королева, мать принцессы, и нанятый ею ведьмак Геральт. Оба в оригинальной сказке отсутствуют. Из-за расширения системы образов и изменения главных героев в рассказе появляются новые сюжетные линии и исчезает часть сказочных. У Сапковского нет ни слова о биографии человека-ежа: ни взаимоотношений с отцом, ни истории с королем, который его обманул и которому он отомстил. В рассказе упоминается лишь ключевой для сюжета момент: помощь королю и обещание, обязывающее короля выдать дочь за человека-ежа. Большая часть рассказа посвящена интригам королевы Калантэ, ее попыткам выдать принцессу замуж более удачно для королевства. Таким образом, получается, что сюжет лишь формально сохраняет связь со сказкой.
Тем не менее, можно найти множество сходств между рассказом и сказкой. Во-первых, оба жениха принцессы — и Ганс, и Йож Сапковского — имеют голову ежа и тело человека. В обоих произведениях король, в ответ на оказанную человеком-ежом услугу, даёт обещание, в результате которого должен будет отдать свою дочь. В сказке этот традиционный подвох звучит так: «...Дорогу ему он укажет, если согласен он будет отдать ему то, что встретит он первым по возвращении своем домой...». В рассказе читаем: «...Попросил, чтобы он обещал отдать мне то, что оставил дома, но о чем не знает и чего не ожидает». В обоих случаях принцесса соглашается выйти замуж совершенно добровольно. В конце концов человек-ёж принимает обычный человеческий облик.
На этом сходства заканчиваются: отличий между рассказом «Вопрос цены» и сказкой «Ганс — мой ёжик» гораздо больше, чем в «Ведьмаке» и сказке «Королевна-упырь». Во-первых, в сказке герой постоянно выглядит наполовину как ёж и наполовину человек, а в рассказе он меняет облик: «С полуночи до зари — нормальный человек, с зари… сами видели что», то есть он оборотень. Услуга Ганса королю заключается только в указанной дороге, тогда как Сапковский понимает, что этого недостаточно, чтобы оправдать притязания Йожа на принцессу, поэтому герой спасает королю жизнь. Впрочем, даже этого мало, чтобы в глазах современного читателя персонаж выглядел достойным претендентом на руку принцессы, так что Сапковский идёт дальше. Если в сказке принцесса выходит за Ганса только ради исполнения отцовского обещания, то принцесса Паветта в рассказе любит Дани, назвавшегося Йожем: «Я люблю Паветту, она любит меня, только это имеет значение». В сказке король добровольно отдаёт дочь в жены Гансу; в рассказе это тоже так, но вводится герой-вредитель: жена короля Калантэ препятствует браку. Наконец, в рассказе причиной снятия заклятия становится сам факт того, что принцессу отдали Дани-Йожу. В сказке же возвращать Гансу человеческий облик пришлось с помощью дополнительных манипуляций с ежовой шкурой.
Помимо того, что два из трёх рассматриваемых рассказов большей частью основаны на сюжете сказки, во всех трёх присутствуют многочисленные отсылки к различным фольклорным мотивам и образам.
В «Вопросе цены» обыгрывается кульминация сказки «Золушка», наиболее известной по редакциям Перро, Базиле и братьев Гримм. Геральт говорит королеве Калантэ: «Прошлой зимой князь Погробарк... пытался нанять меня для поисков красотки, которая, пресытившись его ухаживаниями, сбежала с бала, потеряв туфельку». Мы видим тот же самый сюжет с балом, девушкой и потерянной туфелькой, но акценты вновь смещены: читатель смотрит на ситуацию со стороны князя, а не героини; к тому же, она сбегает, потому что князь ей надоел, а не из-за заклинания.
Использует Сапковский и реминисценцию на немецкую сказку «Румпельштильцхен», также известную в обработке братьев Гримм. Кудкудак, один из гостей на пиру королевы Калантэ, напоминает остальным, как некая Зивелена взошла на трон благодаря гному Румплестельту, пообещав ему первенца, но не выполнила обещание, а затем умерла вместе с ребёнком. Имя Румплестельт очевидно отсылает к Румпельштильцхену, да и мотив, когда женщина получает желаемое, обещая взамен своего первенца, и в результате не отдает его, тоже отсылает к известной сказке. В рассказе «Вопрос цены» симпатии автора явно на стороне гнома: Зивелена оказывается жестоко наказана, да и сам мотив ее преподносится несколько в ином ключе.
В этом же рассказе Сапковский иронично обыгрывает польскую песенку про серенького козлика: «Собравшиеся в конце стола более молодые и не столь важные гости фальшиво затянули известную песенку о рогатом козленочке и мстительной, напрочь лишенной чувства юмора бабулечке». Здесь только присутствие козлика и бабушки напоминает об оригинальной песне. Да и то, что бабушка прогнала козлика за съеденную капусту, с натяжкой можно воспринять как мстительность — при знакомстве с оригинальной песенкой такая ассоциация не возникает, и в результате подобного смещения акцентов песенка по описанию угадывается с трудом.
Третий рассказ из книги «Сага о ведьмаке» «Край света» (1990) содержит интересную отсылку на русскую народную сказку «Беглый солдат и черт», вошедшую в сборник А.Н. Афанасьева. В этой сказке, чтобы справиться с чёртом, солдат ест орехи, а нечистому подсовывает свинцовые пули. Сапковский обращается к этому мотиву: «Возьми орехов лесных пригоршню... шаров железных пригоршню-другую... Кады диавол сидит, пойди ночной порой. И зачни есть орехи. Диавол тутоже, лакомый зело, прибегит и спросит, смачно ли? Тут и дай ему шары-шарики железные …зубы выломавши, диавол...» Сюжет рассказа нигде больше не пересекается с сюжетом «Беглого солдата», и единственные их сходства — наличие в «Крае света» персонажа, называемого диаволом (и, между прочим, таковым не являющимся), и эпизода с орехами (которые в рассказе справиться с диаволом не помогают).
Зачем Анджею Сапковскому необходимы эти параллели с народной европейской и русской сказкой? Сделаем несколько предположений:
Во-первых, чтобы повеселить читателя с помощью иронии, шутки на известные сюжеты;
Во-вторых, эффект узнавания знакомых мотивов и образов создаёт у читателя ощущение причастности миру, о котором он читает;
В-третьих, чем образованнее читатель в области фольклора, тем большее удовольствие он получит от книги благодаря обилию реминисценций. Молодому читателю особенно приятно видеть то, что он уже знает, это создаёт ощущение собственной образованности: да, это отсылка, и я ее понял.
Авторские задачи, конечно, не исчерпываются тем, чтобы рассмешить и порадовать читателя. Благодаря реминисценциям Сапковский задействует уже существующие смыслы, чтобы на их основе создать новые. В первую очередь его цель — показать: то, что видится чудовищным, не всегда таково.
Геральт, чья профессия (ведьмак) как раз и заключается в уничтожении чудовищ, далеко не каждый раз берётся за поставленные перед ним задачи, потому что понимает, что зачастую люди принимают за чудовище то, что им не является, и стремятся уничтожить тех, кому стоит или помочь, или просто не мешать. Те сказки, в которых изначально заложена похожая мысль, Сапковский использует без иронии, лишь подчеркивает смысл, вводя новые подробности. Так, он вводит в рассказ «Ведьмак» множество людей, желающих убить упырицу, а в рассказ «Вопрос цены» добавляет целую историю с королевой, нанимающей ведьмака убить Йожа. Те же сказки, в основе которых лежит победа человека над нечистой силой, Сапковский выворачивает наизнанку, обманывая ожидания читателя, показывая ему: ты считал, что знаешь, где здесь добро и зло, и ошибался. Девушка, переигравшая гнома Румплестельта, оказывается злодейкой, пренебрёгшей Предначертанием; диавол, которого пытались одолеть железными шариками, на самом деле был благородным созданием, которое помогает эльфам. И таким образом мы понимаем: зачастую худшие чудовища — это люди.
Ноябрь, 2020